Наследники Альберты - Страница 28

Новое завещание Альберты спутало все его расчеты и планы. Вдобавок оно нанесло ущерб самоуверенности Сванте и репутации фирмы. Неужели фру Фабиан им не доверяла? Чем же еще объяснить тот факт, что она утаила от них документ, содержавший ее последнюю волю?

А теперь и вовсе возникли неразрешимые трудности в связи с появлением неизвестного до сих пор наследника богатого управляющего. Фирма «Странд, Странд и Странд» была отчасти виновата в случившемся. После смерти управляющего Фабиана дело о наследстве вел Сванте Странд Старший, он-то и признал Альберту Фабиан единственной наследницей покойного.

Сванте Странд Младший вытер со лба капельки пота и честно признался:

- Я просто в отчаянии. Мой двоюродный дед еще в шестьдесят пятом году, сразу после смерти Франса Эрика Фабиана, должен был выяснить все обстоятельства, касающиеся наследства и наследников. Но он, видно, принял на веру, что со стороны -Фабиана не осталось никаких родственников.

- А какая разница? - удивилась Мирьям Экерюд.- Ведь Франс Эрик так или иначе оставил все Альберте.

- Да, она получила право распоряжаться имуществом покойного в течение своей жизни. Но после ее смерти вступает в силу право на наследство для родственников ее мужа.

- Другими словами, это значит, что Эдуард…

- Если Эдуард Амбрас докажет, что приходится управляющему Фабиану племянником, он имеет право на половину всего наследства Альберты.

- На половину? - простонала Лиселотт.- А как же завещание Альберты? Даже два завещания, неужели они ничего не значат?

- Составляя их, она думала, что имеет право распоряжаться всем имуществом. Но фру Фабиан заблуждалась, она была не вправе отказать в наследстве родственникам своего мужа. Поэтому оба завещания не имеют силы. Эдуард должен получить половину наследства, а это означает, что виллу придется продать. Как будет происходить дальнейший раздел, судить не берусь. Это дело должны вести более опытные юристы, чем я.

- Боже мой, какая путаница! - воскликнула Лиселотт.

- Да,- грустно сказал пастор.- Вряд ли она понравилась бы Альберте или Франсу Эрику.

Полли тихонько плакала, спрятавшись за «бехштейн». Еспер поднял стакан с виски и горько произнес:

- Прощайте, сладкие мечты об акциях, персидских коврах и звонкой монете. Я был счастлив, пока вы были со мной.

За стенами веранды весенний ветер набирал силу. Холодные голубые глаза Мирьям впились в безмятежное облако табачного дыма, клубившееся под фамильным портретом.

- Все-таки странно, что я впервые увидела этот медальон только сегодня,- сказала она.

- Ничего странного,- деловито отозвался Эдуард.- Ведь на ночь я его снимаю.

Мирьям растерянно замигала, но тон ее стал резче:

- И все-таки странно, что до сегодняшнего дня ты молчал.

- Вовсе нет. Люди, живущие у экватора, спешить не любят. Да и почта там тоже не торопится. Одним словом, только вчера я получил все необходимые документы, которые доказывают наше с отцом шведское происхождение, а также удостоверяют мою личность.- Эдуард бросил на блюдце недокуренную сигарету и спросил: - Что тебя еще интересует?

- Осенью,- помедлив, сказала Мирьям,- когда мы познакомились в больнице в Копенгагене…

- Ну и что?

- Ты уже знал?..

- Что именно?

- Что я имею отношение к Лубергсхюттану, к Скуге, к Альберте Фабиан? Неужели ты с самого начала просто-напросто использовал меня?

Вместо ответа Эдуард Амбрас встал и вышел из комнаты.

14. А ЕСЛИ ТЕБЯ УБИТЬ?

Прощание Мирьям было кратким, новполне учтивым:

- Покойной ночи.

Не утратив самообладания, с гордо поднятой головой, она вышла из комнаты.

- Боже мой! - еще выразительнее, чем раньше, вздохнула Лиселотт. Она составила на поднос кофейную посуду и прошипела: - Помогите мне!

Повиновался один только пастор.

Еспер Экерюд успел изрядно захмелеть; лежа на диване, он поставил стакан с виски на низкий столик.

- Черт, ну и ветрило, - пробормотал он.- Надо бы здесь кому-нибудь дежурить всю ночь.

Сванте Странд довольно бесцеремонно увел Полли в пустую столовую, эта угловая комната находилась между верандой и кухней.

- Я должен поговорить с тобой перед отъездом. У меня сердце разрывается, глядя на тебя. Не надо так отчаиваться.

Полли послушно села на один из белых стульев, стоявших вокруг обеденного стола. Благодаря белой мебели и гардинам, голубому ковру, голубым полоскам на обивке стульев да бело-голубому датскому сервизу, который красовался за стеклами буфета комната казалась прохладной и дышала покоем.

На кухне Лиселотт небрежно звенела другим, более дешевым сервизом. Сванте закрыл двери столовой, и тотчас стал слышен другой, внушающий тревогу звук - это волны бились о стену дома.

- Пусть тебя не беспокоит финансовая сторона дела,- пытался он утешить девушку.- Если страховой полис оформлен на определенное лицо, то эта сумма не

подлежит разделу между наследниками.

Серые глаза Полли помутнели от слез.

- Ну и что? - безучастно спросила она.

- Альберта застраховала свою жизнь,- упрямо повторил Сванте,- и эти деньги не имеют отношения ни к завещаниям, ни к наследникам. Они твои, страховой полис завещан тебе. Твое имя значится на нем с тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, когда этот полис был выписан.

- Мне тогда не было и трех лет,- в недоумении сказала Полли.

- Зато Альберте было пятьдесят два,- объяснил адвокат.- На страховую сумму в сто двадцать тысяч крон приходятся большие проценты. Свыше четырех тысяч в год.

Глаза Полли из серых сделались синими и широко раскрылись.

- Четыре тысячи? Но зачем?..